Ты выбрал...

Тихо. Лишь слегка колышется высокая трава, едва тронутая утренним солнцем. Природа ещё спит. Как будто только потягивается перед пробуждением.
Но вот в траве какое-то оживление. Суслик, высунув головку из норки, быстро осмотрелся вокруг. Тихо. Но все равно опасно. Быстро выскочил, встал на задние лапки и с высоты своего сусличного роста быстро оглядел округу. Из норки появилась ещё мордашка. Первый оглянулся, мотнул головкой, - пора за работу, - и ринулся на поле за зёрнами.
Второй не спеша тоже выбрался наружу. Посмотрел на небо… Там белыми ватными хлопьями плыли облака. Они принимали причудливые формы и будоражили воображение. Легко и свободно становилось на душе. Эх!... Как-то сами по себе слова складывались в строчки. Строчки рифмовались, отзываясь в груди чем-то очень родным и тёплым. Но никак не удавалось уловить это чувство, вспомнить откуда оно… Как сон. Такой яркий, такой волнующий… Но проснулся и он растаял, и никак не вспомнить… До слез…
Первый суслик уже вернулся с полным ртом, набитым сокровищами. Не раскрывая рта, чтобы не растерять ни одного зёрнышка, укоризненно покосился на Второго, - нужно работать, у нас ведь план…
Второй нехотя стряхнул с себя ночное наваждение и резво помчался за припасами. Весь день, неделю за неделей, месяц за месяцем носились два труженика: норка - поле, поле - норка. Вечерами, уставшие, вели подсчёт принесённых и съеденных за день зёрен. А раз в месяц подводили баланс и высчитывали, на сколько лет собранного запаса им хватит. А если завтра засуха? А если пожар? А если кровожадные орлы да совы устроят тотальную охоту? И вылезти из норки будет смертельно опасно? Мир такой злой, такой страшный, такой коварный. Поэтому нельзя терять ни одного зёрнышка, ни одной минутки. И невозможно расслабиться в суровом ритме современной жизни. Учёт и дисциплина. Ведь если не обеспечить себе зерновую базу в молодости, потом будешь нищим и о тебе никто не позаботится. Поэтому - заботься только о себе и прямо сейчас. Правда, если закон - каждый заботится только о себе, то кому же о тебе и заботиться?... А друзья? Найти надёжных друзей очень сложно, ведь каждый тащит зёрна лишь в свою норку! А если не в свою, то это уже не суслик...
А по соседству было много таких норок. И в них жили суслики: такие же работящие, бережливые и гордые от величия своей миссии - собрать достаточно для жизни. Только вот, что значит "достаточно", мало кто из них знал. Для простоты полагали, чем больше, тем достаточней. Часто встречались на пути в поле и обратно. Едва остановившись, быстро оценивали добычу собрата и разбегались  - дела, очень занят, катастрофически не хватает времени! Только поздним вечером, после учёта дневной выручки, делились впечатлениями: кто кого встретил, откуда тот шёл и сильно ли раздувались у него щёки. Таких, с особенно раздутыми щеками, не любили, считая заносчивыми выскочками, но в тихую им завидовали и при встрече приветствовали поднятием бровей и уголков рта. А тех, что бегали с обиженными глазами и опавшей мордашкой, слегка жалели, с удовольствием смакуя их неудачи. Конечно же, никто и не подумывал такому помочь. Это не в правилах сусликов. Но похлопать по плечу, - держись, мы в тебя верим, - считалось хорошим тоном и указывало на успешность и принадлежность к элите.
Солнце уже садилось за горизонт. Суета маленьких зверьков угасала, пока, задев задней лапкой сухую ветку и от хруста резко дёрнувшись, вильнув попой, пыхтя от страха и усталости, последний суслик не нырнул в своё убежище. Лениво качалась травинка на слабом ветру, а высоко в небе, освещённый лучами заходящего солнца, парил орёл, используя последнюю возможность слабеющего восходящего потока. Как будто не хотел прощаться с уходящим днем…
В норке тепло и уютно. Усталые и сытые, довольные собой, в безопасности и запахах зерновых сокровищ суслики тихо посапывали, иногда подёргивая ушками, сквозь сон прислушиваясь к звукам на поверхности земли.
… Тихо. Яркое палящее солнце контрастно освещает открытую полянку со скошенными стеблями пшеницы, валяющимися толстыми колосьями с золотистыми зёрнами. Вот это богатство! Три прыжка из густой травы… Промелькнувшая по полянке широкая тень… Что-то крепко схватило за шкурку на спине… Через мгновение лапки оторвались от земли, полянка осталась далеко позади внизу… Вот родная норка с застывшим от ужаса Первым… И это чувство свободы и огромного пространства, когда видишь весь мир и ощущаешь причастность к его величию… Это именно то чувство, что иногда будоражило душу, но до этого мгновения было скрыто серым и липким туманом. Я лечу! Я помню это чувство! Я летал и раньше! Не знаю как, не знаю когда, но и у меня были крылья!
- Да, это так, - тихий и спокойный шёпот заполнил пространство, - каждый живой организм в период своего эмбрионального развития проходит все стадии, несёт в себе способности и к полёту, и к плаванию, и к бегу. Это период потенциальных возможностей. А затем наступает момент выбора - перекрёсток. Ты выбрал быть сусликом...
Восторг сменился ужасом. Как высоко! Вот уже вата облаков оказалась не ватой, а лёгкой дымкой, переходящей в туман… Вот на горном склоне огромное гнездо с кричащими от нетерпения голодными птенцами: самый лучший суслик - большой, толстый… И для этого нужно было целыми днями трудиться, набивая желудок отборным зерном, ограждая себя от болезней, стремясь к благополучию? И никто из собратьев не кидается на помощь… Это чтобы орлам без забот отбирать очередной откормленный кусок мяса?...
- Ты выбрал быть сусликом…
Маленькое сердечко зашлось от ужаса… В панике задёргались лапы, помутнело в глазах...
Лапка больно ударилась обо что-то острое. Резкая боль оттеснила видение, сон ушёл… Сердце ещё бешено колотилось, сухой рот жадно хватал воздух.. Воздух… На свежий воздух. Он высунул мордочку наружу и стал жадно пить свежую утреннюю прохладу. На поляне было ещё темно, а там высоко первые лучи восходящего солнца уже освещали вершины гор. И того, что парил, встречая день. Того, кто выбрал быть орлом.
А может быть, у меня всё ещё есть выбор?...